Материал опубликован в журнале «Арсенал Отечества» № 2 (76) за 2025 г.

Вечная слава и вечная память
Павшим в жестоком бою!
Бились отважно и стойко с врагами
Вы за Отчизну свою…
Пусть же проходят за годами годы,
Вас не забудет страна:
Свято и ревностно память народа
Ваши хранит имена.
М. В. Исаковский

Григорий Никоноров, Игорь Родионов

Почти 80 лет минуло с того дня, когда, казалось бы, навсегда был повержен германский фашизм. Написаны десятки тысяч книг, сняты сотни километров киноплеенки. Каждый год мы чтили память о десятках миллионов жертв той самой страшной войны минутой молчания. Этим молчанием мы клялись извлечь уроки из прошлого и не допустить пожар новой вой­ны в будущем.

Отгремели салюты в честь победителей в Советском Союзе, уходят от нас последние фронтовики, дожившие до становления новой российской государственности и вновь в боях под Курском горят танки с крестами на броне, а средства ПВО отбивают налеты на Москву, Брянск, Белгород, Смоленск и другие российские города. Вновь мы привыкаем к фронтовым сводкам, которые подаются как новости специальной военной операции. Пошел четвертый год вой­ны, и мы опять замираем в минуте молчания, отдавая дань тем, кто погиб за Родину в борьбе с нацизмом. А может быть, мы не извлекли уроков из прошлого? А может, мы слишком долго молчали о той вой­не, исходя из политической целесообразности (и политкорректности), не называя вещи своими именами, а потом позволили коммерсантам от исторической науки и политическим проходимцам перевернуть историю ради общечеловеческих ценностей (которые на поверку оказались мифом)? И время стало наказывать нас за «политкорректность» перед Западом.
История учит только тех, кто готов извлекать из неее уроки, а всех остальных она проучивает. Что же мы подзабыли с того дня, 9 мая 1945 года?
Вой­на, как известно, есть продолжение политики, а политика является концентрированным выражением экономики. Главной причиной вой­н является борьба за ресурсы и рынки сбыта товаров, все остальное — это поводы для ее начала. Россия в силу того, что является самой большой по территории и запасам ресурсов страной, обречена на постоянную круговую оборону. И не стоит искать вечных союзников в Европе и Азии (их там не было и нет). Историческая практика показывает, что любые политические союзы существуют ровно столько, сколько они выгодны одной из сторон. Государственные границы меняются, исчезают целые страны, а международное право фиксирует только модель мироустройства от одного большого военного столкновения до другого. Иными словами, в международных отношениях уважают только реальную военную силу, которая базируется на реальной экономической мощи. Все прожекты о Единой Европе (от Лиссабона до Владивостока), объединенной Евразии, мировой политической системе, базирующейся на международном праве, не более чем либеральная болтовня, которая отвлекает от работы по укреплению экономического, военного и духовного потенциала государства в преддверии следующей вой­ны. Победа в предыдущей вой­не ничего не гарантирует в будущем. Исходя из этого, необходимо трезво смотреть на современные политические реалии и не заниматься замалчиванием неудобной исторической практики из прошлого (чтобы не встретиться с этими проблемами в будущем), в том числе прошлого, связанного с подготовкой, ходом и исходом Второй мировой вой­ны и послевоенного периода.
Сегодня нередко сравнивают ситуацию в Европе с ситуацией, которая сложилась к концу 30‑х годов прошлого столетия. Если не вдаваться в детали, то Гитлер был приведен к власти в Германии (с которой последовательно сняли все ограничения по Версальскому миру) для развязывания новой вой­ны в Европе. Затем с помощью внешнего финансирования был восстановлен военно-­промышленный потенциал германского государства, и ему последовательно сдали Австрию, Чехословакию с ее мощным ВПК и арсеналами (за счет которых вермахт усилил свою мощь в несколько раз). Именно после Мюнхенской сделки Вторая мировая вой­на стала неизбежной (улетая из Мюнхена, английский премьер Чемберлен у трапа самолета заявил Гитлеру, что у него «…теперь есть все, чтобы напасть на СССР», а по прилету в Лондон о том, что «…привез мир». По итогам Мюнхена, американский журнал The Time признал Гитлера в 1938 г. человеком года и пожелал «…сделать 1939 год таким, о котором еще долго будут вспоминать…» (что он и сделал 1 сентября).

Дорога на Восток, в направлении СССР, после Мюнхена Гитлеру была открыта, а заодно прикрыта двумя договорами с участниками Мюнхенской сделки. Один между Германией и Англией от 30 сентября 1938 г. (в строгом смысле слова этот документ не назывался пактом, хотя по своей сути он был пактом о ненападении он назывался декларацией), а второй между Германией и Францией‑6 декабря 1938 г. В Европе оставалось одно государство, с которым в 1938 г. у Германии истекал Пакт о ненападении — СССР, и европейские союзники сделали все, чтобы он не был подписан (явно недооценивая складывающуюся военно-­политическую обстановку). Для того, чтобы придвинуть Гитлера к границам СССР, Англии и Франции (подстраховавшимися ранее заключенными с Гитлером договорами о ненападении) пришлось «сдать» своего союзника Польшу (не оказав ей никакой военной помощи), что получило название в истории «странная вой­на». А перед нападением Германии на Польшу «провалили» в Москве заключение договора о коллективной безопасности, исключив возможность СССР оказать помощь Польше в случае военного нападения на нее. В этой ситуации договор о ненападении с Германией нужен был СССР как воздух (так как в это время шли бои на Халхин-­Голе с ближайшим военным союзником Германии — Японией), в противном случае нашей стране грозила вой­на на два фронта. Этот договор был нужен и Германии (Гитлер не собирался нападать на СССР, имея у себя «в тылу» Францию, которая объявила Германии вой­ну, пусть и «странную», что грозило ей вой­ной на два фронта). Пора признать, что подписание Московского договора 23 августа 1939 г. было блестящей дипломатической победой СССР, позволившей смешать карты (пусть и на время) тем, кто привел Гитлера к власти, надеясь его руками ударить по советской России (Франция пострадала за это первой летом 1940 г.).

Сейчас сравнивают Украину, которая оказалась игрушкой в чужих руках, с Германией (из которой пытались создать и создали «таран для ослабления исторической России). Это, к сожалению, та же самая схема привода к власти на Украине нужных, «послушных» Западу людей и накачивания ее военного потенциала (разница лишь в экономическом, технологическом, военном и социальном потенциалах Германии и Украины). И эти аналогии необходимо было учитывать нашему дипломатическому ведомству, когда после мюнхенской речи Президента Путина общий тренд англосаксонской и европейской политики был понятен. Неужели кто‑то надеялся на то, что само собой «рассосется»? У России было семь лет до начала боевых действий на Донбассе, чтобы приготовиться к масштабному военному столкновению. Не лишним будет вспомнить, что Сталин, придя к власти в 1929 г., очень четко определил перспективы европейской безопасности, заявив на съезде ударников: «…Мы отстали от передовых европейских стран на тридцать лет. Если мы за десять лет не «пробежим» это расстояние, через десять лет в будущей вой­не нас сомнут…». Как видно, советский лидер не ошибся. Мало констатировать приближение большого конфликта, к нему нужно готовиться. К 1939 г. Советский Союз вышел на первое место в Европе и на второе место в мире (после США) по темпам развития экономики. Была создана мощная промышленная база и отраслевое народное хозяйство. Сейчас в России единственное Министерство промышленности и торговли, в котором все отрасли оставшегося производства соединены под патронажем одного министерства, руководство которого не знает (да и не может знать при таком раскладе) детального положения дел на производстве (а тем более фамилий ведущих конструкторов и того, над чем они работают).
Мы долго молчали о том, что вместе с московским договором о ненападении были заключены торговые соглашения, хотя после прихода Гитлера к власти в 1933 г. все контакты между третьим рейхом и СССР были свернуты. Сталин, не сомневаясь в неизбежности будущей вой­ны, потребовал перед заключением Пакта о ненападении у Риббентропа предоставление СССР беспроцентного кредита на 200 миллионов золотых марок со сроком их возвращения в 1941 году (собственные золотовалютные ресурсы Германии насчитывали тогда 500 миллионов). Германское руководство вынуждено было пойти и на это. Условием Советского Союза было то, что предоставленный кредит должен был носить «не связанный характер» (покупать можно было все, а не только то, что готова продать Германия). Были закуплены станки, оборудование и новейшие экземпляры военной техники, которые сразу были отправлены в наши КБ для изучения. Сам торговый договор с Германией был подготовлен так, что мы должны были расплачиваться за немецкие поставки (это не касается предоставленного кредита) промышленного оборудования нашим зерном и железной рудой. Однако, ввиду того, что в договоре не было указано качество зерна и концентрация железа в руде, немцы до момента нападения на СССР получали эшелоны с кормовым зерном (для скота) и пустой породой (которую вываливали под откос сразу после пересечения границы). Даже сообразив, что их «обули», они ничего не могли сделать, так как поставки осуществлялись исходя из условий договора вплоть до начала вой­ны. Мы сумели перед надвигающейся вой­ной «обескровить» немецкую экономику и провести модернизацию промышленности (особенно оборонной) за счет будущего противника, а также получить в свое распоряжение новейшие образцы его боевой техники.
В настоящее время ни общественности, ни специалистам не понятно, на каких условиях продолжается торговля как с Украиной (несмотря на прекращение транзита углеводородов), так и с государствами, поддерживающими продолжение боевых действий с Россией военными поставками и посылкой военных специалистов. В чем была суть «зерновых сделок» и каким образом это отражалось на укреплении военной безопасности страны?
Мы долго извинялись за предвоенные репрессии, в том числе и в Красной армии (в период хрущевской оттепели) или старались о них не упоминать (в период «застоя»), а потом вновь «посыпали пеплом голову» в период перестроечной «гласности» и либеральной вакханалии, наступившей в лихие девяностые и продолжающейся до сих пор. Нам долго внушали, что репрессиями в отношении командного состава Красной армии был значительно подорван ее потенциал. В конце концов, от сотен тысяч командиров пришли к сорока тысячам. Нам долго внушали миф о параноидальной подозрительности Сталина и отсутствии заговора в Красной армии в предвоенный период. Не пришло ли время (особенно после марша «Вагнера» на Москву по территории воюющей страны) напомнить о заговоре Тухачевского и его сподвижников, который был сорван органами госбезопасности летом 1937 года?
Ход и исход Великой Отечественной вой­ны показал, что без разгрома «пятой колонны» в предвоенный период победа в Великой Отечественной вой­не далась бы нам еще более высокой ценой (если бы вообще была возможна). Эта тема не менее актуальна и в наши дни, когда, только по официальным данным, некоторые бывшие представители высшего руководства Министерства обороны (в период ведения боевых действий) совершили хищения на сумму более 30 триллионов руб­лей. Неужели эти персонажи не попадают под категорию «врагов народа»? Скорого суда с опубликованием приговора над ними (в отличие от «жертв предвоенных репрессий»), по всей вероятности, не предвидится. А это вызывает вопросы не только у воюющей армии, но и у населения страны.
Мы долго молчали о начальном этапе вой­ны. Каким образом вой­ска приграничных военных округов оказались не приведенными в состояние боевой готовности к моменту нападения вермахта на Советский Союз? Сколько можно упрекать разведку и недоверчивого Сталина? Почему не была выполнена директива о приведении вой­ск приграничных округов в боевую готовность от 18 июня 1941 г.? Почему замалчивается факт приведения в боевую готовность Одесского военного округа (где вой­ска заняли укрепрайоны и остановили румынское наступление, а Черноморский флот, подчинявшийся в оперативном отношении командующему округом, также был приведен в готовность и отразил нападение)? Каким образом содержание документов военного планирования трех приграничных округов, по которым пришелся главный удар группировок противника «Центр», «Юг» и «Север», не совпадали с документами, подписанными главой государства?
Не слишком ли просто обвинить во всем разведку (которая недоработала) и Сталина (который не слушал своих военачальников)? За период с июля 1940 г. по июнь 1941 г. внешняя разведка (НКВД-НКГБ) направила высшему военно-­политическому руководству страны свыше 120 детальных сообщений о грядущей агрессии и различных приготовлениях Третьего рейха к нападению на СССР. Военная разведка располагала 95 подобными сообщениями (это только те, которые ГРУ официально рассекретило). Не меньший вклад внесла и разведка погранвой­ск, которая, несмотря на свою тактическую природу, по мере приближения агрессии все больше играла роль стратегической разведки. За период с 12 по 18 июня Генштаб с подачи Сталина дважды дал указание о приведении вой­ск в боевую готовность. В приграничных округах не были выполнены ни эти указания, ни директива. Нам очень долго демонстрировали директиву, подписанную наркомом обороны Тимошенко и начальником Генерального штаба Жуковым, отправленную в вой­ска в ночь на 22 июня 1941 г. и предписывающую вой­скам приграничных округов «…продолжать быть в боевой готовности… », пеняя на то, что вой­ска были оповещены слишком поздно (хотя из текста директивы понятно, что для того, чтобы «…продолжать быть», надо, как минимум, уже быть приведенным в состояние боевой готовности).
Сотни тысяч военнослужащих РККА погибли в оборонительных сражениях начального этапа Великой Отечественной вой­ны, расплатившись своими жизнями за невыполнение распоряжений высшего государственного руководства, сотни тысяч попали в плен, погибнув голодной смертью. Они погибли, так и не узнав, что через четыре долгих года враг будет повержен. Но именно они, сорвав план блицкрига, обеспечили втягивание Германии и ее сателлитов в затяжную вой­ну на два фронта, тем самым создав условия для нашей победы еще в 1941 г. Трагическим для гражданского населения оказался и прорыв немецких вой­ск вглубь территории Советского Союза. Так почему же оказалась невыполненной директива от 18 июня о приведении вой­ск приграничных округов в боевую готовность и для многих красноармейцев, командиров и политработников нападение вермахта оказалось внезапным? После вой­ны Сталин создал комиссию по изучению обстоятельств случившегося летом 1941 г. и его смерть в марте 1953 г. была очень кстати некоторым представителям высшего военного руководства страны.
В связи с этим можно вспомнить, начало СВО, когда, по данным СМИ, группировка ВСУ начала массовое перебазирование техники и материальных средств из пунктов базирования еще до нанесения упреждающего удара, что предполагает о наличии у противника информации об этом.

Летом 2024 года группировка ВСУ, сосредоточенная на границе с Курской областью, совершила прорыв на территорию Российской Федерации. Это было сделано в условиях, когда этот прорыв был ожидаем (в течение полугода СМИ говорили о концентрации вой­ск противника на границе), а на строительство оборонительных сооружений вдоль линии границы было отпущено 15 миллиардов руб­лей (которые оказались разворованы). Заложниками оказались мирные жители Курской области и пограничники. Те, кто не погиб, оказались в плену. Больше полугода идут тяжелые бои, а противник до сих пор не выбит с нашей территории. В отличие от командующего Западным фронтом генерала Павлова и его штаба, осужденных и расстрелянных за «..непринятие мер по предотвращению прорыва противника на территорию страны», россиян до сих пор не поставили в известность, кто из военно-­политического руководства и как ответил за прорыв противника в Курскую область. Где бюджетные (налогоплательщиков) деньги, отпущенные на строительство оборонительных сооружений? Еще в 1939 г. совместной инспекцией НКО и НКВД СССР было установлено, что практически все доты и досы на «линии Сталина» (старая линия государственной границы) небоеспособны. 5 и 17 января, а затем и 13 февраля 1939 г. Л. П. Берия информировал наркома обороны К. Е. Ворошилова о вопиющих недостатках в строительстве оборонительных сооружений. Тогда были привлечены к уголовной ответственности первые секретари горкомов (нынешние губернаторы) и военные чины, ответственные за строительство и поддержание оборонительных сооружений в готовности (вероятно, впоследствии зачисленные в «жертвы необоснованных репрессий»). История повторяется.
Мы долго умалчивали о том, какой силы удар приняли на себя пограничники и отдельные воинские части успевшие занять укрепрайоны вдоль линии границы в июне 1941 г. В «перестроечные» времена и «лихие девяностые» нас убедили, что немцы смогли нанести нам поражение в начале вой­ны меньшими силами. Однако и личного состава и танков, и самолетов они имели достаточно (с учетом союзников больше). Однако нас долго вводили в заблуждение, приводя соотношение только немецких танков и самолетов. Однако на момент вторжения немцы имели на границах СССР 5500 танков (против наших 10 тыс., из которых новых было менее полутора тысяч), а к ним необходимо прибавить 4930 трофейных танков (все они приняли участие в нападении на Советский Союз). Иными словами, мы не имели численного превосходства, что в условиях внезапного нападения и не приведения вой­ск в боевую готовность закончилось трагедией.
Это еще один урок всем представителям нынешнего политического руководства, желающим «оптимизировать» бюджет и сделать компактную контрактную армию, «необременительную» для страны, и не затратный ВПК, главная задача которого — борьба с международным терроризмом. Нынешние реалии показывают, что за «подгонку» Военной доктрины (с определением угроз и вызовов военной безопасности) под пожелания финансово-­экономического блока правительства (самое оптимальное для бюджета — вообще сократить армию и избавиться от ВПК) расплачиваться приходится частичной мобилизацией резервистов и поставками военного оборудования и боеприпасов из-за рубежа с гораздо большими финансовыми издержками.
Отдавая память павшим в той страшной вой­не, мы молчали о фактах массового предательства жителей Прибалтики, Западной Украины, Крыма, некоторых народов Северного Кавказа, что позволило в послевоенный период за рубежом и у нас в стране начать кампанию в защиту «незаконно репрессированных», а потом на этой волне культивировать русофобию, вплоть до вооруженного сепаратизма и оголтелого национализма. Мы молчали, чтобы не вносить раскол в дружбу народов некогда единой страны. Но теперь нужно прерывать молчание и открыто говорить, как есть (учитывая позицию суверенной Прибалтики, Украины, Молдавии).
Диалектика вой­ны, которую ведет многонациональное государство, требует взвешенного отношения к национальному вопросу. Противник всегда делал ставку на разыгрывание «национальной карты» в борьбе против исторической России. Не стал исключением и период Великой Отечественной вой­ны. Довольно эффективная политика советского руководства в довоенный период в плане формирования единой наднациональной общности «советских людей» не могла полностью достигнуть своих целей за неполные двадцать лет существования советской власти, однако обеспечила функционирование народно-­хозяйственного механизма и поддержку абсолютного большинства 150 национальностей, населявших Советский Союз.
Факты репрессивной политики военно-­политического руководства по отношению к представителям нескольких народов и народностей в период вой­ны (вплоть до депортации из мест проживания) были оправданы в части обеспечения устойчивости тыла во время боевых действий, что является абсолютно справедливым, учитывая тот факт, что инициаторами переселения выступали командующие фронтами, а не Сталин. Депортация, в конечном счете, позволила обеспечить устойчивость тыла, а представителям малых народов сохранить свою численность и даже увеличить ее, избегнув мести со стороны местного населения за сотрудничество с противником, а после вой­ны вернуться в места своего проживания.
Нужно, наконец открыто сказать, что причиной для столь сурового решения правительства о выселении и переселении крымских татар, крымских армян, крымских греков, а также чеченцев, ингушей, калмыков, а затем прибалтийских «зеленых братьев» и западноукраинских бандеровцев (которых Хрущев и порожденные им «шестидесятники», а затем деятели «перестройки» поспешили объявить «невинными жертвами Сталинских репрессий) было их массовое сотрудничество с врагом.

30 июня 1941 г. ворвавшийся вместе с немецкими передовыми частями во Львов украинский батальон «Нахтигаль» под командованием Романа Шухевича расстрелял более трех тысяч мирных жителей, в том числе 70 ученых с мировым именем. А в течение недели зверски забил еще около семи тысяч евреев, русских и украинцев. Украинские националисты так яро взялись за дело, что уже 5 июля 1941 года Гитлер, шокированный докладом об их зверствах, приказал Гиммлеру «навести порядок с этой бандой». В конце концов, немцы просто разогнали главарей оуновцев, а Степана Бандеру за прикарманивание значительной суммы немецких денег на пару лет отправили в концлагерь Заксенхаузен. Когда Красная армия начала бои за освобождение Украины, немцы выпустили из лагеря Бандеру (где он находился на «особых условиях») и привлекли украинских националистов к диверсионной борьбе против РККА и советской власти.
Нет нужды рассказывать о зверствах украинских националистов на оккупированной территории Украины, Белоруссии, России (Бабий Яр, Хатынь и множество других карательных операций против мирного населения и партизан, в которых участвовали наследники Петлюры). Значительная часть надсмотрщиков для немецких концентрационных лагерей отбиралась из выходцев с Западной Украины. Именно на них делалась ставка Абвером в организации диверсионной борьбы в тылах Красной армии, которая вела бои за освобождение территории Украины, а затем западные кураторы координировали их борьбу против советской власти до 1956 г. Страшные зверства по отношению к советским работникам, учителям, врачам, военнослужащим, семьям красноармейцев, когда бандеровцы не щадили никого (от мала до велика), могли продолжаться до середины 50‑х годов только при молчаливой поддержке населения этих территорий и приходов униатской церкви (через которые шло финансирование бандеровцев). Численность УПА насчитывала более ста тысяч человек, и без выселения той части населения, которое активно их поддерживало, нельзя было создать мирные условия для послевоенной Украины.
Мы долго молчали об этом и начали вспоминать лишь после событий 2014 г. в Крыму и на Донбассе. Те зверства, которые совершили украинские националисты во время вторжения в Курскую область по отношению к мирному гражданскому населению, еще раз заставили убедиться, что жесткие действия власти по отношению к бандеровскому подполью в послевоенный период (включая депортацию семей бандеровцев) были более чем оправданы. Замалчивание в послевоенный период «неудобной правды», мешавшей дружбе народов в СССР, привело к тому, что сначала стало возможным возвращение депортированных на Украину, потом предоставление им политических прав, затем возможность занимать руководящие должности, а в годы перестройки привело к реабилитации бандеровского коллаборационизма и героизации его в «самостийней» Украине, которую вооружили и бросили в направлении России.
Что касается депортации крымских татар, то из крымского населения в Красную армию в начале вой­ны было призвано 90 тысяч человек, в том числе 20 тысяч крымских татар, которые при отступлении 51‑й армии из Крыма в 1941 г. поголовно дезертировали (а затем в дислоцировавшихся в Крыму подразделениях вермахта состояло на службе более 20 тысяч крымских татар). Во время оккупации они творили такие зверства по отношению к русскоязычному населению, что даже Хрущев не решился дать разрешение на их возврат на Крымский полуостров, опасаясь стихийных самосудов. Общеизвестным фактом является также то, что после освобождения Крыма от гитлеровцев у арестованных агентов германских спецслужб, изменников и прочих пособников из числа крымских татар, а также во время депортации было изъято столько стрелкового оружия, что его хватило на укомплектование двух стрелковых дивизий.
Что касается депортированных чеченцев и ингушей, то стоит помнить, что в период тяжелейшей битвы за Кавказ при посредничестве абвера их авторитеты совместно с немецкими парашютистами организовали в 1941–1942 г. в оперативном тылу Красной армии массовые вооруженные восстания в Шатоевском, Чеберлоевском, Итумкалинском, Веденском и Галангожском районах. За первые три года вой­ны из рядов РККА дезертировало 49 362 чеченца и ингуша, еще 13 389 уклонились от призыва, что в сумме составляет 62 751 человек (из находившихся в рядах РККА погибли и пропали без вести 2,3 тысячи чеченцев и ингушей).

Историческая правда такова, что в то время, когда немногочисленные сыны этих народов мужественно сражались с ненавистным врагом, значительная часть их представителей, к глубокому сожалению, пошла по пути массового предательства. Нельзя называть «незаконными репрессиями» действия военно-­политического руководства по восстановлению государственной власти и законности на территории Крыма, Чечни и Ингушетии ни в 1942–1944 гг., ни в 1995 и 2000 г. Нельзя закрывать глаза на массовую поддержку населением Прибалтики и Западной Украины бандеровского подполья ни в годы вой­ны, ни в послевоенный период. Предательство нужно называть предательством, иначе это оскорбление в адрес тех, кто честно сражался с нацистами, и их приспешниками в период Великой Отечественной вой­ны и в период нынешнего противостояния (в том числе и в отношении представителей народов многонациональной Российской Федерации, сражающихся сейчас с нацистами на фронтах СВО).
К сожалению, эти факты в послевоенный период не находили отражения ни в школьных учебниках, ни на телевизионных экранах (а если находили, то исключительно для узкого круга специалистов), что позволило создать иллюзию окончательной победы над нацизмом. А эта иллюзия была подкреплена правовой реабилитацией тех, с кем боролись 80 лет назад наши деды и прадеды. Победителей и их потомков заставили поверить в «незаконные репрессии» и стали требовать компенсаций, предъявив решения о реабилитации, при этом не объяснив разницу между юридической и политической реабилитацией. А разница заключалась в том, что юридическая реабилитация подразумевает возобновление следствия, суд и пересмотр приговора предыдущего суда по вновь открывшимся обстоятельствам. Когда к власти в стране пришел популист Хрущев, не обладавший политическими, экономическими и организационным талантами предшественника, то он решил сделать политическую карьеру на разоблачении культа личности (по тому же пути пошел Горбачев со своей «гласностью»). Перед проведением XX съезда Хрущев поставил задачу правоохранительным органам провести юридическую процедуру проверки обоснованности привлеченных к уголовной ответственности по политическим статьям Уголовного кодекса. Известно, что правоохранителями была проделана колоссальная работа по проверке следственных и судебных дел осужденных в предвоенный, военный и послевоенный период, и в результате по РСФСР прокуратура реабилитировала 0,5 % всех осужденных по соответствующим статьям (в основном за совершение антигосударственных преступлений), а по Украине было реабилитировано 5,5 %. Это значило, с юридической точки зрения, что в действиях практически всех осужденных был состав преступления и они реабилитации не подлежали. Тогда Хрущев пошел на подлог, который называется политическая реабилитация, и создал комиссии по реабилитации во главе с партийными работниками, которые стали без проведения следствия по вновь открывшимся обстоятельствам, без решения суда о реабилитации списками реабилитировать всех, кто был осужден в предвоенный, военный и послевоенный 
период (в том числе за сотрудничество с врагом).

Однако объяснить народу разницу между политической и юридической реабилитацией власть не решилась, хотя у большинства населения эти действия власти вызывали недоумение (особенно у участников вой­ны). Это дало повод для оголтелой лжи сначала в адрес советского военно-­политического руководства, выигравшего вой­ну, а затем в адрес самого советского государства.
Сразу после подписания знаменитого Хельсинкского акта по безопасности в Европе, особенно его «третьей корзины», положения которой затрагивали свободу обмена информацией, в СССР была создана правозащитная «Хельсинская группа», костяк которой составили «шестидесятники», те, кого сегодня называют «иностранными агентами» (тогда они были властителями дум советской интеллигенции). Они и их последователи сражались за «историческую правду», медленно разрушая государство. Они обвиняли победителей и их потомков в замалчивании исторических фактов. А мы вставали у вечного огня в минуте молчания, полагая, что никаким «Мемориалам» и сотням подобных правозащитных организаций (на иностранном финансировании) не удастся извратить историческую правду. Мы недооценили квалификации тех, кто сражался с нами на фронтах исторического сознания, и помогли им тем, что замалчивали неудобные для некогда единой общности советского народа факты. Сейчас на фронтах СВО против нас сражаются потомки бандеровцев, «зеленых братьев», крымско-­татарские националисты (поддерживаемые Турцией) и отщепенцы Северного Кавказа, заявляя, что сражаются за восстановление исторической правды, обвиняя Россию в «вечных необоснованных притеснениях».
Мы тоже должны отстаивать свою правду. А для этого необходимо прекратить молчать, ввиду «политической целесообразности». История не прощает искажения и замалчивания. Это оскорбление тех, кто сложил голову в борьбе с нацистами и их приспешниками 80 лет назад. Так же, как и проведение Парада Победы с задрапированным Мавзолеем, с трибуны которого принимали легендарный Парад в 1945 не только руководители советского государства, но и руководители стран антигитлеровской коалиции. Святая память о жертвах вой­ны и тех, кто победил «коричневую чуму», не должна зависеть от политической конъюктуры.
Давайте, наконец, смотреть правде в глаза, а не пытаться подгонять прошлое под какие‑то быстроменяющиеся политические концепции, а возможно, руководствоваться правилом, сформулированным Папой Римским Львом XIII: «Главный закон истории — не сметь лгать, второй — не бояться говорить правду».
Иными словами, для нас возможности ошибаться больше нет, а время врать прошло! 

Авторы:
Григорий Никоноров, доктор политических наук, доцент
Игорь Родионов, кандидат технических наук

https://arsenal-otechestva.ru/article/1976-minuta-molchaniya-dlinoj-v-80-let